сборная России U-21 Александр Головин Премьер-лига Россия Дмитрий Хомуха интервью
Денис Романцов поговорил с Дмитрием Хомухой
Четыре года назад Дмитрий Хомуха выиграл с юношеской сборной России чемпионат Европы, вывел ее в плей-офф чемпионата мира, через два года дошел с той же командой до финала Евро U19, но, взявшись за сборную U21, проиграл три матча из четырех. Геннадий Орлов выслушал тогда Хомуху в рамках технического комитета и поделился инсайдом: «Давыдов и динамовцы к другим ребятам в молодежке относятся плохо, они уже якобы мастера, а эти – помоложе». Один из динамовцев, Григорий Морозов, добавил: «Получается, что есть 1996 год, а есть остальные, которые приезжают, чтобы на скамейке посидеть». Хомуха оставил тогда молодежку (без него она в шести играх победила только раз – на Фарерах) и – после недолгой работы в «Риге» – в феврале этого года взялся за сборную России 2002 года рождения.
– Сегодня вы бы изменили что-то в работе с молодежной сборной?
– Я никогда не жалею о том, что сделал, – говорит Хомуха в одном из кабинетов Дома Футбола. – Все решения принимаю осознанно и не поддаюсь эмоциям. В работе тренерского штаба я бы ничего не стал менять. Другое дело, что сегодня я бы учел нюансы отношений старших с младшими. На какой-то стадии они перестали ладить между собой.
– Старшие игроки (Морозов, Зобнин) говорили, что в сборной U21 вы делали ставку на 19-летних, с которыми побеждали на юношеском Евро. Это ваше осознанное решение или у старших игроков сложилось обманчивое впечатление?
– Нет, это не обманчивое впечатление. Мы отталкивались от ряда показателей, и оказалось, что с точки зрения физиологии и психологической подготовки 19-летние игроки выглядели предпочтительнее (нашу правоту подтвердило то, что многие из них спустя полтора года играют в основных составах своих клубов). Просто на тот момент им было тяжело бороться с более старшими игроками из других сборных.
– Вы говорили, что столкнулись с отсутствием у тех же старших игроков мотивации игры за молодежную сборную. Вас это шокировало или вы ожидали подобного?
– Я не думал, что менталитет близких по возрасту игроков будет настолько разным. Когда я сказал, что некоторые игроки не хотят играть в молодежке, мне предъявил претензию «Зенит-2». Но если кто-то покажет, где я говорил о нежелании ехать в сборную именно игроков «Зенита-2», я готов публично извиниться. Я приведу вам один пример, а читатели сами сделают выводы.
Отборочный раунд длится год – десять матчей. Мы вызвали футболиста «Рубина» Набиуллина. В ответ на первый вызов пришла справка о том, что он травмирован и не может участвовать в сборе. Мы согласились. В первых двух матчах он не участвовал. На следующий сбор мы его вызываем, он приезжает, проводит две тренировки и говорит: «Я травмирован, играть не могу». Мы провели обследование: ничего серьезного не обнаружили. Я как тренер понимаю, что игрок не видит себя в команде. При этом после вызовов в молодежную сборную Набиуллин выходил во всех без исключения матчах за «Рубин» (можете поднять календарь и сопоставить). Ладно бы он не хотел играть под моим руководством, но после меня в молодежной сборной был другой тренер, и ситуация повторялась. Прошло десять матчей отборочного турнира – Набиуллин не поучаствовал ни в одном.
– Вы сами у него выясняли, зачем он изображал травму?
– По всей видимости, была какая-то неопределенность с контрактом, и он расставил приоритеты. Выбрал клуб, а не сборную. Мне сложно представить аналогичную ситуацию, например, в Германии.
– С Морозовым и Зобниным были такие же сложности, как с Набиуллиным?
– Там было дело в их текущем функциональном состоянии. Они говорили, что перегружены и находятся не в оптимальных кондициях.
– Сейчас вы тренер сборной 2002 года рождения. Это поколение ментально отличается от 1996 года – Головина, Митрюшкина и других?
– Моя задача в том и состоит, чтобы сориентировать это поколение так же правильно, как и ребят 1996 года. Сейчас много негативного говорится в адрес молодых футболистов, но нужно привести и позитивный пример. Один футболист из сборной 1996 года сейчас осознанно пошел на трехкратное уменьшение зарплаты, сменил один российский клуб на другой, чтобы бороться за место в составе, а не довольствоваться тем, что он в родном городе, все хорошо и он сидит, как в теплице – ни ветра, ни дождя. Я не много знаю примеров, когда молодой футболист соглашается на тройное понижение зарплаты, притом что в новом клубе ему никто не гарантирует место в составе.
– Вы говорите, что правильно сориентировали игроков юношеской сборной 1996 года рождения. Как именно?
– Сориентировали в жизни. Сказали им, например, что они живут в стране, где очень много проблем, и если они этого не понимают, то проблемы будут у них.
– На что вы ориентировали при подборе игроков в ту сборную и на что будете – сейчас?
– На спортивный характер. Если у человека феноменальное техническое оснащение и он хорошо считывает игровую ситуацию, но нет спортивного характера, стремления бороться на каждой тренировке и умения жертвовать второстепенными вещами, он ничего не добьется.
– На Евро U19 вы обыграли Испанию в группе, но уступили ей в финале. Помешало то, что большинство игр перед финалом приходилось играть в жару?
– Несомненно. Все началось с жеребьевки. Из-за политической ситуации на Украине нас перебросили в другую группу, к Испании, Голландии и Германии. По непонятным причинам нам поменяли и время начала матчей. Все групповые игры мы проводили в самую тяжелую погоду – выше тридцати пяти градусов. К финалу мы были физически истощены.
– Вы рассказывали, что в штабе Германии и Испании было в два раза больше человек, чем в вашем.
– Да, тренеров и других сотрудников у них было чуть ли не больше, чем игроков, при этом не было лишних людей, каждый занимался своим делом – и занимался им здорово. Живя рядом, мы видели это. Наш же штаб столько времени тратил на обработку информации по нашей команде и соперникам, что спать мы ложились за полночь. У Германии с Испанией были скауты, которые вживую просматривали соперников – у нас с такими поездками были определенные сложности. Еще запомнилось, что немецкий тренер по физподготовке следил за физической формой других тренеров и выводил их утром на пробежку и другие упражнения. На таких выматывающих турнирах физическая форма важна и для тренеров. Нам есть чему поучиться.
– Вы продолжаете следить за игроками, с которыми выигрывали Евро U17 и выходили в финал Евро U19?
– Конечно. После возобновления чемпионата шесть человек нашей сборной 1996 года рождения выходили в стартовых составах своих клубов. Для нас это хороший показатель – значит, после тех этапов, которые эти ребята прошли под нашим руководством, они оказались конкурентоспособны во взрослом футболе.
– Почему именно Головин первым попал в основу взрослой сборной?
– У Саши хорошее базовое техническое оснащение и правильное осознание того, что он из себя представляет на сегодняшний день. У него были качества, которые нужно было подтягивать – он прислушался к нашим рекомендациям и постепенно стал прогрессировать, стал лидером команды, ведущим за собой партнеров.
– Уход Шейдаева в Азербайджан – большая потеря?
– Это очень большая потеря, учитывая, что центрфорварды – штучный товар, а Шейдаев мог в дальнейшем рассчитывать на то, чтобы играть в первой сборной России.
– Мелкадзе, Лихачеву и другим идет на пользу игра за «Спартак-2» в ФНЛ?
– В любом случае, лучше играть – пусть и на таком уровне, – чем просто тренироваться с главной командой.
– В сборной 2001 года дебютировал Леон Классен из «Кельна». В сборной-2002 вы тоже будете искать юношей за пределами России?
– Несомненно. В той же Германии очень много русских и тех, кто уехали из Казахстана – много игроков, которые могут быть востребованы в нашей сборной. Если у них будет желание играть за Россию и они будут соответствовать нашим критериям, мы будем следить и за ними.
– РФС подписал соглашение с Футбольным союзом Германии и перенимает программу обучения юных футболистов, инициированную adidas. Из этого выйдет толк?
– Немецкая программа уже показала свою эффективность (на момент ее запуска Гетце, Мюллеру, Озилу, Кроосу было от восьми до двенадцати лет, а годы спустя они стали чемпионами мира). Да, программа требует адаптации под условия нашей страны, но при правильной реализации и, что не менее важно, при правильном финансировании создание региональных центров подготовки и образовательный курс для детских тренеров дадут результат. Не сразу, но дадут.
В соответствии с программой развития талантов, которая включает не только индивидуальное развитие детей, но и обучение тренеров, Немецкий футбольный союз внедрил систему обучения в 21 земельном союзе Германии. Сегодня там – 366 тренировочных центров, в которых работают 1300 тренеров. Молодежные футбольные академии профессиональных клубов и немецкий футбольный союз сотрудничают с региональными центрами: тренеры регулярно информируют футбольный союз о развитии своих игроков. Их основная задача – находить самых талантливых футболистов для юношеских сборных Германии. В России программа будет состоять из двух частей: обучающий курс для футболистов 10-14 лет на основе немецких методик и образовательный курс для детских футбольных тренеров.
Российская программа была инициирована и создана под управлением компании adidas, которая поддерживает многолетнее сотрудничество с Немецким футбольным союзом, а также при участии Минспорта. Она направлена на улучшение профессиональной подготовки игроков 10-14 лет за счет внедрения структурных изменений в процесс тренировок и новых стандартов образования среди тренеров юношеских команд. Методические материалы подготовлены специалистами РФС с привлечением экспертов международного уровня из Немецкого футбольного союза и основаны на системе тренировок, разработанной и внедренной в Германии 15 лет назад. Сегодня программа тестируется в 32 футбольных школах России.
– Вы приводили игрокам сборной 1996 пример команды Колыванова – чего именно просили избежать?
– Переоценки своих возможностей и результатов, добытых в юношеском футболе. Мы объясняли им: взрослый футбол – совсем другое дело, если вы чуть-чуть дадите слабину, неадекватно оцените свои качества, то дальнейшего продвижения не будет. Когда я играл в юношеской сборной СССР, у нас было несколько ребят, лидеров команды, но в большой футбол они не пробились. Не справлялись с соблазнами и понижали к себе требования.
– Все ваши партнеры и тренеры называют вас идеальным режимщиком. Трудно было в юности отказываться, когда ровесники звали веселиться?
– Я просто реально оценивал свои возможности. Я не был гренадером, не обладал невероятными физическими качествами, прекрасные знал свои слабые стороны (например, невысокую скорость компенсировал быстротой принятия решений и обращения с мячом), и если бы я добавлял к своим несовершенствам, скажем так, непрофессиональное отношение к делу, то не добился бы того, чего добился.
– Вы даже в юности это понимали?
– Жизненная ситуация заставила адекватно себя оценивать. Передо мной был пример моей мамы, которая всю жизнь работала почти без отдыха ради троих детей – я спроецировал ее опыт на свою жизнь и ориентировался на него. Еще выезжая с юношеской сборной на турниры в Германию и Испанию, я сталкивался с игроками более высокого уровня по сравнению с СССР и понимал, что еще очень много нужно работать, не отвлекаясь на соблазны юности.
– Правда, что на одном из юношеских турниров вы забили прямым ударом с углового?
– Один раз получилось, да. Все тренеры ориентировали меня на то, чтобы я исполнял стандартные положения. Вот и работал я на тренировках над угловыми и штрафными.
– Что главное при исполнении штрафного?
– Зависит от расстояния. Если оно небольшое, в районе восемнадцати метров, то я внимательно следил за действиями вратаря – пытается он прочитать, в какой угол я буду бить, или нет. Поэтому я разбегался, показывал, куда целюсь, и смотрел на реакцию. Исходя из действий вратаря, решал в какой угол бить.
– Когда вы с тридцати метров забили «Локомотиву» из Нижнего Новгорода, техника была та же или били просто на силу?
– Там не обошлось без удачи, конечно, зато получился один из самых красивых голов в моей карьере. Я в том году забил много голов со штрафных, и особенно упорно отрабатывал их на тренировках.
– К Валерию Непомнящему в детстве вас привел старший брат?
– Да, Игорь был вратарем и занимался у Непомнящего в старшей группе. Когда стали формировать новую, более молодую команду, он подтянул меня, и я остался, хотя партнеры были на год старше меня. За год совместной работы Непомнящий уделял основное внимание нашей технике – ударам по воротам, остановке мяча. В дальнейшем это помогло мне.
– Второй ваш тренер Агамурадов рассказывал, что вы всего раз опоздали на тренировку и объяснили это тем, что «ночью помогали маме».
– Мама работала рентгенологом, но подрабатывала еще в паре мест, чтобы прокормить нас. Мне приходилось с подросткового возраста помогать ей – я тогда охранял школу и убирал прилегающую территорию. Как раз из-за уборки я чуть-чуть проспал и не успел вовремя к началу тренировки.
– Первый гол за «Копетдаг» вы забили, учась в девятом классе?
– Лет шестнадцать мне было. Красивый мяч получился – дальним ударом из-за пределов штрафной попал прямо в верхний угол ворот. В перерыве был праздник – награждение молодых ребят, победивших на республиканском турнире. Со многими из них я играл в школе, все они смотрели тот матч с трибуны и так совпало, что на их глазах я забил первый гол.
– Как тренер Арсен Найденов оценил ваш успех?
– Он сделал все, чтобы я адекватно его воспринял. Он потом звал меня с собой в новороссийский «Черноморец», но я только что поступил в институт, и решил, что менять одну команду второй лиги на другую не очень целесообразно.
– До сборной Туркменистана вы ведь попадали и в заявку сборной Украины?
– Да, играя в Харькове, я входил в тройку лучших игроков чемпионата Украины по оценкам журналистов, так что вопрос о моем включении в украинскую сборную рассматривался, но, к сожалению, не сложилось.
– На правый фланг полузащиты из центра вас перевели в Харькове?
– Да, а в ЦСКА-2 мне приходилось играть даже центрального защитника. Это только обогатило мой арсенал. Я и своим футболистам говорю: если вы хотите перейти во взрослый футбол, должны быть готовы играть на разных позициях. Тренер основной команды может видеть вас не на том месте, к которому вы привыкли в юношеском футболе, и вы обязаны быть к этому готовы. Должны сыграть там, где вам дадут шанс, так что чем более универсальными вы войдете во взрослый футбол, тем лучше.
– После «Эрзу» вы проходили сборы с «Динамо» Бескова. Почему там не остались?
– Из-за финансов. «Эрзу» запросил за меня неадекватные деньги – переход не состоялся, хотя «Динамо» было во мне заинтересовано. Попав к Бескову, я впервые увидел столь продолжительные теоретические занятия, где досконально все разбиралось. Это тоже пошло мне в копилку.
– Первые 15 минут игры с «Динамо» Киев 1988 года Бесков разбирал три часа. Какой у вас подход к длительности теоретического занятия?
– Конечно, если разбор длится больше часа, концентрация падает и информация, которую доносит тренер, усваивается не конца – особенно это касается юных футболистов. Став тренером, я укладываю теоретическую информацию в тридцать – сорок минут и по необходимости делю ее на две части: утреннюю и вечернюю.
– У кого из тренеров вы больше всего почерпнули?
– На мое мировоззрение как тренера сильнее всех повлияли Олег Долматов в ЦСКА и Ваит Талгаев в Грозном. Они сформировали мое представление о системности тренерской работы, я учился, играя у них, и еще во время карьеры футболиста подал документы в ВШТ. У Садырина в ЦСКА и «Зените» я перенял прямоту – он всегда говорил то, что думал. Это важный психологический фактор – игрок же чувствует, насколько искренен с ним тренер.
– Вы рассказывали: «В Харькове я поработал с Евгением Лемешко и Леонидом Ткаченко: стаканы в стену раздевалки прилетали нередко».
– Да, они оба – импульсивные, взрывные, заводные тренеры. Украинская школа тоже была очень полезной для меня. Там я понял, что такое ведение единоборств и на каком уровне они должны быть. Тот, кто увиливал от борьбы, в Харькове просто не играл.
В 1993 году Хомуха сменил Харьков на Грозный: «У меня появились дети. Экономическая ситуация в Украине была сложной, зарплату выдавали в купонах и кормить на эти деньги семью было невозможно, – рассказывал мне Дмитрий в интервью четырехлетней давности. – Перешел в грозненский «Эрзу», который предложил более солидные условия. Отыграли первый круг, но, когда пошла информация, что войска подтягиваются к границе, некоторые команды перестали ездить в Чечню. Затем начались военные действия и «Эрзу» закрыли.
В Грозном всегда любили футбол – когда приезжали «Зенит» или «Черноморец», собирался полный Центральный стадион. Мы жили в гостинице, а тренировались в комплексе из двух полей. «Эрзу» был частным клубом. Им управлял бизнесмен Русланбек Лорсанов, но Джохар Дудаев несколько раз заходил в раздевалку, поздравлял с победой. Вооруженные люди на улицах Грозного были в порядке вещей. Регулярно останавливали, проверяли документы. Буквально через неделю после того, как команду сняли с розыгрыша первой лиги и я уехал, в Чечне начались боевые действия. Местные ребята с большим трудом вывозили семьи из Грозного».
Тот сезон в Грозном вспоминался Хомухе и в работе с юниорами: «Приехали как-то в Читу – а там отключили и электричество, и горячую воду, и отопление. Температура в комнате та же, что и на улице. К тому же в столовой ничего нельзя было приготовить. Когда сейчас какой-то молодой футболист жалуется, что автобус не тот или форму не постирали, я улыбаюсь. Ничего ему не говорю, но сам вспоминаю свой выезд с «Эрзу» в Сибирь».
В молодежной сборной Хомуха пережил не только разочарования, но и волнительный успех: в товарищеской игре с Хорватией, состоявшейся в Запрешиче, Россия выиграла 4:3, хотя судья назначил в ворота Митрюшкина три пенальти (первый из них он отразил), а при счете 4:1 удалил защитника Кирисова. Хомуха сказал тогда, что, когда Гасилин сделал счет 4:0, его сборная попала под давление судьи, который искал повод показать Кирисову вторую желтую и в итоге удалил его «абсолютно необоснованно». Правда, Хомуха к судейским фокусам привык давно: «Я ведь еще застал известную девятую зону второй союзной лиги – когда мы с ашхабадским «Колхозчи» ездили играть в Грузию, – говорил он мне в предыдущем интервью. – Вот там до смешного доходило: нам забивают рукой, бежим всей командой к арбитру: «Ты видел, он правой рукой забил?!» Судья парирует: «А правая рука не считается».
Фото: Gettyimages.ru/Julian Finney; REUTERS; РИА Новости/Владимир Астапкович, Алексей Филиппов, Михаил Шапаев, globallookpress.com/ZUMA Press (3)
Источник: